Поезд, поезд... Пустые слова...
Поезд, поезд... Колеса стучат без конца...
Какие-то странные ритмы постоянно сбивают меня.
Сегодня на перроне я не видел тебя.
Станции, станции ... За окном уносятся вдаль,
Станции, станции... Сегодня уходит печаль.
Забытые песни звенят в голове,
Напоминая без конца о тебе.
Вагоны, вагоны... Знают тайны наших сердец.
Вагоны, вагоны... Cкоро будет пути конец.
А ведь это хорошее место - подумать, папиросу смоля.
Сегодня на перроне я не увидел тебя.
Поезд, поезд... Пустые слова...
Поезд, поезд... Cвежа моя голова.
Губная гармошка, пиво и блюз…
Мы найдем новую любовь, встав на этот путь.
Как редко в голове бывает столько добрых фраз.
И хочется понять, кто все-таки тогда был прав:
Быть может, тот, кто говорил, что будет только свет,
А может, тот, кто утверждал, что будет много бед.
И оба все ж пошли тогда дорогою одной,
Дорогой “Правды и Любви”, и шли лишь по прямой,
И верили тогда они, что победит добро,
И станет видно, кто творил всепожирающее зло.
И по пути тому прошли они немало городов,
Встречалось много им друзей, но больше встретилось врагов.
Никто из них не пожалел, что выбрал этот путь,
Ведь каждый попытался все ж найти в сей жизни путь.
И оба сели на асфальте перекрестка Мира и Любви,
И с ними были те друзья, что встретились в пути;
И поняли тогда они, что сколько б не бурлила кровь,
А в результате победит лишь вера и любовь.
Как редко в голове бывает столько добрых фраз…
Я больше не хочу понять, кто все-таки тогда был прав,
Ведь главное - не то, какими были те мечты,
А главное, что в тех словах не встретил я не капли лжи.
И хочется сказать судьбе: спасибо, что дала понять,
И научила из двух зол хоть что-то выбирать,
И научила не кривить душой, не верить в силу зла,
И говорить всегда везде правдивые слова.
Ты дождись, дождись меня
Да с чужедальней стороны,
Да не забудь мою любовь,
Да не забудь свои мечты.
А я вернусь к тебе, вернусь
Да с наступлением весны.
Ты перестанешь горевать,
Ведь уж не будет той зимы.
Я сплету тебе венок
Да из прекраснейших цветов
И в него вплету любовь,
Красоту и сладость снов.
Я отнесу тебя в поля,
Я положу тебя в траву -
И пусть мне многие твердят,
Что ты приносишь мне беду.
Ты смотри, смотри-ка ввысь -
Видишь, в небе синева!
Он увидел нас в лугах
И разогнал все облака.
А пусть хоть ветер, хоть гроза,
Да мне на это наплевать!
А я вернусь к тебе вернусь,
Даже если ты не хочешь ждать.
И попрощался я с тобой,
А теперь-ка - в дальний путь!
А ты не плачь, моя душа,
И ни на день не позабудь,
Что есть в твоих родных краях
Такие чудные места,
Где небо, солнце, и любовь,
И, конечно же, Она…
Старый ворон над церковью кружит.
Что здесь тебе нужно, ворон, скажи!
Ведь вчера в чистом поле мой брат был убит,
Не его ль ты душа, ты мне укажи?
Ты – иль просто боль души моей,
Иль ты плач наших матерей
По ушедшим от нас братьям и отцам?
Да воздаст нам Бог по нашим делам!
Старый ворон, не ты ль беду в дома нагнал?
Не ты ли прислал холод нашим сердцам?
В душе - скорбь, а на сердце – тоска.
Покажи мне, ворон, путь к могиле отца.
Может, он поймет, что случилось с землей?
Почему вдруг дождь льет на нас зимой?
Почему мы стали бояться сами себя?
И почему не слышим звук последнего дня?
А ты, старый ворон, все над церковью кружишь
Да все о нежданной смерти кричишь.
Не зови ты меня, слышишь? Не зови за собой!
Я хочу пока что пожить на земле родной.
А я хочу пройтись да по великим полям,
Я хочу прикоснуться да ко святым церквям,
Посмотреть на людей, заглянуть в их глаза
Да излить им свою душу, да всю до дна.
А мы все сидим да водку пьем,
Да все какого-то чуда ждем .
А ведь никому сейчас не нужна боль души моей,
Так что, разливай, браток, да разливай поскорей!
Выпьем мы за тех, кто ненавидит нас,
За тех, кто принесет нам наш последний час,
За тех, кто когда-то разбил мою мечту,
За тех, кто повернул вспять мою судьбу.
А я хочу кричать о том, что да будет свет,
Да мне пожить бы еще хоть пару лет,
Чтоб не болела так проклятая душа,
Да чтоб не заливалась водкой тяжкая беда.
Сеяли разумное, доброе и вечное -
Вырастал чертополох да белена.
Уходили в дали дальние песнями печальными,
Душу согревали пламенем огня.
Осень приручали новыми стихами,
В сердце жгли костры раннею зарей.
Лучшее, что брали, крепко запирали,
Укрывались вечным - лучшею броней.
Звездам улыбались, с зимами прощались
Да женились на весне!
Слезно обнимались, тесно целовались
Да кланялись земле.
Сеяли разумное, доброе и вечное -
Вырастал чертополох да белена.
Все впотьмах плутали да бессмертное искали.
Оказалось - оно в нас, раз и навсегда.
Радовались светлой искренней печали,
Ею очищались, принимая в дар.
С ветрами встречались, с ливнями шептались -
Кто душою молод, а кто и стар.
Когда солнце зашло за горизонт,
И в моих речах стало много слов,
Тогда я подумал, что неплохо найти бы того,
Кто смог бы от меня выслушать все.
Все, что хотел я сказать или спеть,
Все, что я смог прокричать,
И самое главное, чтобы он попытался
Все это понять.
На небе появилась первая звезда,
И это был верный знак -
Это значит, что кто-то отправился в путь,
И обязательно будет так.
Он появится, когда на небе будет
Полная луна,
И тогда уж мы с ним точно встретим
Утро грядущего дня.
И первым, кто пришел, был Дед Петрович
Уж его-то точно ждал.
Затем пришел Отец Алексаныч,
Он прямо как будто бы знал,
Что в подобную ночь мы должны
Многое вспомнить и многое обговорить
О том, что нам дальше делать
И как вообще дальше жить.
И Петрович начал свой невеселый сказ,
Шевеля рыжей бородой.
Он говорил, что в жизни всегда побеждает лишь тот,
Кто с большой сумой.
Он говорил, что всегда будет прав
Лишь тот, кто имеет блат.
В поминании всех этих людей,
Из его уст доносился благой мат
Он говорил, что все посходили с ума
И занялись бесполезной беготней,
Что всех этих сумасшедших людей
Не остановить даже большой бедой.
Они забыли о том, что есть рассвет,
А так же существует закат,
Они думают лишь о том ,
Где б поскорей найти новый и толстый зад.
Он утверждал, что нет правды в словах,
Тех, что нам говорят.
И его сыновей на войну
Уж точно определят.
Он говорил, что политика - грязь,
И она ему не нужна,
А от того, что крошат людей -
От этого стонет душа.
Он кричал,. что не может смотреть
На тех, кто ходит с протянутой рукой,
О том, что он уже давно позабыл,
Что такое душевный покой.
И слишком, слишком много безверия
В душах окружающих его людей,
И совсем уж непонятно,
Кого мы воспитаем из своих детей.
Но хочется верить в то, что они поймут
Все, что мы не смогли понять.
Хочется верить в то, что они, как мы,
Жить-то не захотят,
Потому что делать столько зла, как мы,
Не должен никто другой -
Дай Бог, чтобы эта задача
Для них стала самой простой.
И пока мы так сидели,
Пришел багряный восход,
И первый луч солнца
К нам в душу все же принес
Осознанье того, что надо меньше метаться
И искать того, чего нет нигде,
А надо стараться быть добрее
И думать о душевной чистоте.
И лишь только в любви и доброте
Вы сможете найти ответ
На все вопросы, которые вы задаете себе,
Когда рядом никого нет.
И лишь только в момент творенья добра
Вы станете уж точно честней.
Так храни, Господь, разум в ваших сердцах!
А в жизни старайтесь быть поумней.
Ключ от своей души он ей положил на стол
И шепотом ровно сказал: «Бери, теперь он твой.»
Она прикоснулась к нему, стянув паранджу со своей души,
Она сказала: «Я останусь с тобой на этом сложном пути.»
И взявшись за руки, они ушли - туда, где любовь-покой,
И став одним целым, как инь-ян, они перестали быть собой,
Они превратились в вечную радость, сердца воедино cплетя,
И им не надо было кричать: «Я не могу без тебя!»
Все эти слова только запутают тех, кто хочет испить
Из родника девичьей любви, и здесь же заполучить
Яблоко счастья, сладость губ, хлеб и вино,
Силу небес, волю богов и святой птицы перо.
Он колдовал своими руками, разгоняя грусть и беду,
Строя их маленький дом в Гефсиманском саду.
Мухаммед и Будда, Яхве, Иисус были у них в гостях,
И хозяйка им повествовала о своих новостях.
Она утверждала, что, наконец, все же нашла его,
Как Маргарита Мастера, и как душа - тепло.
Они нашли свое поле любви, где все - лишь для двоих,
И гости все от души веселились - так были рады за них.
Мухаммед читал молитвы, спасая души людей,
Будда давал им возможность стать посветлей,
Яхве твердил им о спасенье, Иисус вспоминал свою кровь,
В итоге все сошлись на одном, что высшее – это любовь
Все мы, все мы долго ждали,
Когда сможем эти песни петь.
Все мы, все мы от радости плакали,
Когда дали нам их пропеть.
Мы получили эту свободу,
Которую так ждали наши отцы,
Но все равно осталось много горя,
Да из нас плохие певцы.
Дали пропеть эти песни,
А все равно из горла обида одна;
И если отцы хотели светлого завтра,
То дети узнали слово “война”,
Короткое и глупое слово,
А сколько за ним страданий и слез!
От чего сейчас гибнут братишки?
Кто мне ответит на этот вопрос?
Что я скажу тебе, маманька ?
Чем успокою брата и сестру?
Разлей, браток, по маленькой немножко,
Да успокой мужскую слезу…
Да мне надо пропеть эту песню,
Мне надо об этом громко прокричать:
Умер сынишка - земля ему пухом!
Да я не могу все это понять.
Она зачеркивала дни в календаре,
Ждала его и свято верила судьбе,
И знала точно - будет день,
Когда он будет вместе с ней…
Она зачеркивала дни в календаре.
Его звонок был для нее, как день ,
И все преграды уходили в тень,
Он мчался к ней, она ждала,
Он говорил: ”Ты не одна!”
Она зачеркивала дни в календаре.
Затем стояла под хупою вместе с ним,
Читал молитвы пожилой раввин.
Но было ясно все без слов -
Он говорил про их любовь!
Она зачеркивала дни в календаре.
Она зачеркивала дни в календаре,
Ждала его и свято верила судьбе,
Все будет так, как хочет Бог,
Давая каждому урок…
Она зачеркивала дни в календаре.
Как жалко, что уходит время,
Притом, все больше в пустоту,
И, как не странно, ближе Бродский,
Все дальше - Сартр и Камю.
Все ближе Петроград зимою,
Все дольше детские мечты,
Все ближе старые поэты,
Закутанные в белые шарфы.
Как жалко, что уходит время,
Притом, все больше в пустоту,
И я, пытаясь разобраться
В законах жизни, не могу
Понять, что правит всеми нами,
Зовя в неумолимый бег,
Что позволяет устоять на грани
И называться Человек.
Ее звали Чулпан, и разрез ее глаз
Говорил мне обо всем.
Меня звали Тимутджин-сын Богов,
И я был в нее страстно влюблен.
Я клал к ее ногам империю Моголов,
Землю своих отцов.
Она улыбалась и говорила:
“Я верю тебе без слов.”
И лучший мой беркут ей нес с охоты зверя,
И лучший купец вез шелка.
И я забыл с ней про давние споры,
Из чего состоит красота.
И в каждом ее вдохе, в каждом движении,
В каждом шепоте волос
Было безудержное чувство тепла
И сумасшедшая любовь.
Ее звали Чулпан, и разрез ее глаз
Говорил мне обо всем.
И я увидел в ней то, что не нашел в других,
И мы остались с ней вдвоем.
И движения Солнца, и лунные фазы -
Все вокруг было за то,
Чтобы она взяла мою Империю,
И десять тысяч звезд заодно.
И ветер степей моих потомков,
Селенья Маньчжоу-Го,
Был свидетелем нашего счастья,
И он верил только в одно,
Что старый Казар про нас сложит песню
И донесет ее до людей,
Песню о светлом чувстве спасения сердца,
Бьющегося, как у детей
Ночные дожди -
Это слезы твои,
Журчанье ручьев за окном.
Для тебя мои стихи,
Их музыка льется,
В душе поднимая все то,
Что я так часто от всех прячу
На самое дно.
Ночные дожди -
Это наши с тобою мечты.
И все, что когда-то я тебе не сказал,
За меня говорят фонари.
Их свет обнимает капли дождя,
Неистово рвущиеся вниз,
Теплом на мгновение их согревая,
Даруя им жизнь.
Ночные дожди…
Намокли губы твои.
Распущенные волосы извиваются,
Зная, что они,
Послушав дождь, поняли,
Что он им всю ночь твердил
О том, что я сегодня
Еще больше тебя полюбил.
Ночные дожди!
Как хочется с тобой дождаться зари
И в лучах восходящего солнца
Искупать свои мечты,
Смыть с себя грязь ненужных слов
И глупых дел,
Затем, закутавшись в одеяло потеплей,
Обнять тебя - как можно скорей.
Ночные дожди -
Это слезы твои,
Журчанье ручьев за окном.
Для тебя мои стихи,
Их музыка льется,
В душе поднимая все то,
Что я так часто от всех прячу
На самое дно.
Ночные дожди -
Это наши с тобою мечты.
И все, что когда-то я тебе не сказал,
За меня говорят фонари.
Их свет обнимает капли дождя,
Неистово рвущиеся вниз,
Теплом на мгновение их согревая,
Даруя им жизнь.
Ночные дожди…
Намокли губы твои.
Распущенные волосы извиваются,
Зная, что они,
Послушав дождь, поняли,
Что он им всю ночь твердил
О том, что я сегодня
Еще больше тебя полюбил.
Ночные дожди!
Как хочется с тобой дождаться зари
И в лучах восходящего солнца
Искупать свои мечты,
Смыть с себя грязь ненужных слов
И глупых дел,
Затем, закутавшись в одеяло потеплей,
Обнять тебя - как можно скорей.
Я из дома выйду рано,
Солнце будет еще спать.
Лишь Луна, ругаясь пьяно,
Меня будет провожать.
Я забуду про приметы,
Обернусь да кину взгляд.
В сердце струны-боль задеты,
Не вернуться мне назад.
Я из дома выйду рано,
Солнце будет еще спать,
Лишь роса меня упрямо
За собою будет звать.
Ветер мне грехи отпустит,
Первый луч вдохнет любви.
В сердце места нет для грусти,
У меня все впереди.
От тебя - на расстоянии
Телефонного звонка,.
Набери скорей мой номер,
Я скажу, что ты права.
Я обрадуюсь, ведь нужен
Оказался я тебе,
Это значит, просто плохо
У тебя в твоей душе.
Ты меня звонком разбудишь,
Я протру свои глаза.
И скажу: ну, что ж такое!
Скоро будет три часа!
Я спросонья не узнаю
Робкий нежный голос твой,
А ты скажешь мне родное:
«Здравствуй, я опять с тобой».
Значит, не в ладах с собою
Ты живешь сейчас,
Значит, снова в сердце с болью
Думаешь о нас.
Я пальто свое накину,
Тихо выйду, закурю.
Усмехнусь себе, подумав,
Ведь и впрямь тебя люблю,
Так же нежно, как и прежде,
Так же сильно, как всегда.
Позвоню - ты дверь откроешь,
Скажешь: Как же я ждала!
Значит, не в ладах с собою
Ты живешь сейчас,
Значит снова в сердце с болью
Думаешь о нас.
Развяжите мне руки
Да развяжите глаза.
Да вдохните в меня веры
Во святы небеса.
Отпустите мое сердце
Вы на волю гулять,
А то оно подустало
В этом склепе куковать.
Отпустите мое сердце
И не браните его,
Что оно позабыло
То, что было давно.
Оно хочет забыться
И умыться дождем,
Искупаться в закате
Да разгуляться белым днем.
Да и кто мне ответит ,
Да с чего мое сердце болит,
Да с чего оно плачет,
Да с чего так шумит?
Может быть, ему не хватает
Просто тепла,
Может быть, оно гибнет,
Не видя добра.
Она настолько его любила,
Что от него ушла...
Молилась крестилась грешила,
Твердила: Я все же права.
Кричала громко и слезы лила,
Твердила: Ну, теперь навсегда,
И думала я - все же любила
Лишь только тебя.
Она настолько его любила,
Что от него ушла.
И как так случилось, что сердце забыло
Имя его через два дня?
Наверное, небо шепнуло на ушко
Или просто туман был в голове.
А может быть, и просто подружка
Сказала: Он не нужен тебе.
Она настолько его любила,
Что от него ушла.
И кто-то скажет: Это конец сюжета»,
А кто скажет: Она не права.
И лишь только отсюда все и начнется -
Сомненья, сметенья и боль…
И может быть, она к нему и вернется,
Но точно уж будет другой.
Возьми, хозяюшка, меня на постой,
Бери быстрее, видишь, парень я лихой.
Дай воды напиться, студеной, родника,
Эх, как истосковалась по ней моя душа.
Возьми, хозяюшка, меня на постой .
Настоящий русский стол ты с любовью накрой.
Дай краюху хлеба да крынку молока,
Эх, как истосковалась по ней моя душа.
Возьми, хозяюшка, меня на постой,
Белу простынь постели, одеялом накрой,
Будет много ночек, да эту не забыть тебе,
Как наутро пело солнце нам о судьбе.
Как гуляли до рассвета,
Все хотели позабыться ,
Не могли найти ответа:
Звери все ж мы али птицы?
Разливали чисту водку
По большим стаканам
Да искали красну девку
С лебединым станом.
Повидали хлопцы горя
На своем шальном веку.
Им досталась тяжка доля,
Хоть беги теперь в реку.
Говорили шибко громко
О судьбе проклятой,
Матерились больно звонко:
«Ах ты, враг заклятый!»
И упились все до смерти
И тоску мужску залили,
Ну, а в душу влезли черти -
Вот как братцы пили.
Потеряли хлопцы веру,
Потеряли Бога!
И творили грязно дело,
Дьявол стал подмога.
В широком поле горят костры
Да тихо стелется туман,
Да берег леса кряхтит вдали...
Я чувствую, всем этим пьян.
А вдоль поля-реки - лишь душа
Да пересуды мигрирующих птиц,
Крики волков от горя и зла,
Я душой на землю падаю ниц.
И чем больше я думаю: отсюда пора,
Тем все больше вгрызаюсь в твердь.
Мне бы найти своего Христа,
Чтобы не выпасть в смерть.
В широком поле горят костры
Да тихо стелется туман.
Я сегодня останусь здесь,
Я чувствую, всем этим пьян.
И на уме крутится мысль:
Что есть истина да есть ли в ней ложь?
И сколько надо мне паскудных слов,
Чтоб пропеть вам про сердечную дрожь?
Да, я потерял себя…
Да никак не могу найти...
Лишь только старый бродяга-туман
Мне покажет верность пути.
Вперед, и только вперед
Путем любви иду не один год,
Хотя слышу от многих друзей слова:
“Да ты никак, брат, сошел с ума.”
Меня поливают дожди безверья и зла,
И под ногами слякоть – это старуха Судьба.
Она пытается меня отучить
Верить, петь, любить и жить.
И в лицо часто лезет снег неудач и невзгод,
И хочется плюнуть на все и крикнуть:
“Ну, где же ты, Бог?
Неужели не видишь, как устала моя душа,
Неужели не будет всему этому конца?”
Вперед, и только вперед
Иду, стирая ноги о камни житейских забот,
Разгоняя ветер бездарных идей,
Крепясь и стараясь быть веселей.
На этом пути сложно и одновременно легко -
Это когда ты веришь в силы Его
И знаешь точно - он поможет тебе
Найти то, что ты ищешь на этой земле.
И как подмога душе - лучи солнца, добра
Небо дает сквозь мутные облака,
И душа радуется и щурит от счастья глаза,
Веруя в то, что все это не зря.
На полпути к тебе
Мысли смешались в голове.
Но я знаю: мне некуда теперь отступать.
Словно по стеклу по боли камней,
Я иду, не разбирая лиц старых друзей,
Иду в темноте, иду в пустоте, спешу наугад…
Но мне кажется, я этому рад.
Ведь я знаю, ты мне скажешь вот так:
- Это начало для новой мечты,
Новой великой, но глупой войны,
Где не победим не я и не ты,
Ведь все у нас еще впереди.
На полпути к тебе,
То ли в Нью-Йорке, то ли в Москве,
Никак не пойму, где сейчас я иду?
Какое чистое небо здесь вокруг!
Как будто никогда не предавал Брут,
Как будто тебе не хватало рук, что согревали тебя…
И ты знаешь, всему этому не будет конца!
И ты найдешь себе святого отца,
И он отпустит тебе все грехи,
И ты мне скажешь: только молчи!
Воскресни – замри – отомри…
Ведь все у нас еще впереди.