Как редко в голове бывает столько добрых фраз.
И хочется понять, кто все-таки тогда был прав:
Быть может, тот, кто говорил, что будет только свет,
А может, тот, кто утверждал, что будет много бед.
И оба все ж пошли тогда дорогою одной,
Дорогой “Правды и Любви”, и шли лишь по прямой,
И верили тогда они, что победит добро,
И станет видно, кто творил всепожирающее зло.
И по пути тому прошли они немало городов,
Встречалось много им друзей, но больше встретилось врагов.
Никто из них не пожалел, что выбрал этот путь,
Ведь каждый попытался все ж найти в сей жизни путь.
И оба сели на асфальте перекрестка Мира и Любви,
И с ними были те друзья, что встретились в пути;
И поняли тогда они, что сколько б не бурлила кровь,
А в результате победит лишь вера и любовь.
Как редко в голове бывает столько добрых фраз…
Я больше не хочу понять, кто все-таки тогда был прав,
Ведь главное - не то, какими были те мечты,
А главное, что в тех словах не встретил я не капли лжи.
И хочется сказать судьбе: спасибо, что дала понять,
И научила из двух зол хоть что-то выбирать,
И научила не кривить душой, не верить в силу зла,
И говорить всегда везде правдивые слова.
Ты дождись, дождись меня
Да с чужедальней стороны,
Да не забудь мою любовь,
Да не забудь свои мечты.
А я вернусь к тебе, вернусь
Да с наступлением весны.
Ты перестанешь горевать,
Ведь уж не будет той зимы.
Я сплету тебе венок
Да из прекраснейших цветов
И в него вплету любовь,
Красоту и сладость снов.
Я отнесу тебя в поля,
Я положу тебя в траву -
И пусть мне многие твердят,
Что ты приносишь мне беду.
Ты смотри, смотри-ка ввысь -
Видишь, в небе синева!
Он увидел нас в лугах
И разогнал все облака.
А пусть хоть ветер, хоть гроза,
Да мне на это наплевать!
А я вернусь к тебе вернусь,
Даже если ты не хочешь ждать.
И попрощался я с тобой,
А теперь-ка - в дальний путь!
А ты не плачь, моя душа,
И ни на день не позабудь,
Что есть в твоих родных краях
Такие чудные места,
Где небо, солнце, и любовь,
И, конечно же, Она…
Ключ от своей души он ей положил на стол
И шепотом ровно сказал: «Бери, теперь он твой.»
Она прикоснулась к нему, стянув паранджу со своей души,
Она сказала: «Я останусь с тобой на этом сложном пути.»
И взявшись за руки, они ушли - туда, где любовь-покой,
И став одним целым, как инь-ян, они перестали быть собой,
Они превратились в вечную радость, сердца воедино cплетя,
И им не надо было кричать: «Я не могу без тебя!»
Все эти слова только запутают тех, кто хочет испить
Из родника девичьей любви, и здесь же заполучить
Яблоко счастья, сладость губ, хлеб и вино,
Силу небес, волю богов и святой птицы перо.
Он колдовал своими руками, разгоняя грусть и беду,
Строя их маленький дом в Гефсиманском саду.
Мухаммед и Будда, Яхве, Иисус были у них в гостях,
И хозяйка им повествовала о своих новостях.
Она утверждала, что, наконец, все же нашла его,
Как Маргарита Мастера, и как душа - тепло.
Они нашли свое поле любви, где все - лишь для двоих,
И гости все от души веселились - так были рады за них.
Мухаммед читал молитвы, спасая души людей,
Будда давал им возможность стать посветлей,
Яхве твердил им о спасенье, Иисус вспоминал свою кровь,
В итоге все сошлись на одном, что высшее – это любовь
Старый ворон над церковью кружит.
Что здесь тебе нужно, ворон, скажи!
Ведь вчера в чистом поле мой брат был убит,
Не его ль ты душа, ты мне укажи?
Ты – иль просто боль души моей,
Иль ты плач наших матерей
По ушедшим от нас братьям и отцам?
Да воздаст нам Бог по нашим делам!
Старый ворон, не ты ль беду в дома нагнал?
Не ты ли прислал холод нашим сердцам?
В душе - скорбь, а на сердце – тоска.
Покажи мне, ворон, путь к могиле отца.
Может, он поймет, что случилось с землей?
Почему вдруг дождь льет на нас зимой?
Почему мы стали бояться сами себя?
И почему не слышим звук последнего дня?
А ты, старый ворон, все над церковью кружишь
Да все о нежданной смерти кричишь.
Не зови ты меня, слышишь? Не зови за собой!
Я хочу пока что пожить на земле родной.
А я хочу пройтись да по великим полям,
Я хочу прикоснуться да ко святым церквям,
Посмотреть на людей, заглянуть в их глаза
Да излить им свою душу, да всю до дна.
А мы все сидим да водку пьем,
Да все какого-то чуда ждем .
А ведь никому сейчас не нужна боль души моей,
Так что, разливай, браток, да разливай поскорей!
Выпьем мы за тех, кто ненавидит нас,
За тех, кто принесет нам наш последний час,
За тех, кто когда-то разбил мою мечту,
За тех, кто повернул вспять мою судьбу.
А я хочу кричать о том, что да будет свет,
Да мне пожить бы еще хоть пару лет,
Чтоб не болела так проклятая душа,
Да чтоб не заливалась водкой тяжкая беда.
Как жалко, что уходит время,
Притом, все больше в пустоту,
И, как не странно, ближе Бродский,
Все дальше - Сартр и Камю.
Все ближе Петроград зимою,
Все дольше детские мечты,
Все ближе старые поэты,
Закутанные в белые шарфы.
Как жалко, что уходит время,
Притом, все больше в пустоту,
И я, пытаясь разобраться
В законах жизни, не могу
Понять, что правит всеми нами,
Зовя в неумолимый бег,
Что позволяет устоять на грани
И называться Человек.
Сеяли разумное, доброе и вечное -
Вырастал чертополох да белена.
Уходили в дали дальние песнями печальными,
Душу согревали пламенем огня.
Осень приручали новыми стихами,
В сердце жгли костры раннею зарей.
Лучшее, что брали, крепко запирали,
Укрывались вечным - лучшею броней.
Звездам улыбались, с зимами прощались
Да женились на весне!
Слезно обнимались, тесно целовались
Да кланялись земле.
Сеяли разумное, доброе и вечное -
Вырастал чертополох да белена.
Все впотьмах плутали да бессмертное искали.
Оказалось - оно в нас, раз и навсегда.
Радовались светлой искренней печали,
Ею очищались, принимая в дар.
С ветрами встречались, с ливнями шептались -
Кто душою молод, а кто и стар.
Я верую, Ты рядом со мной каждый раз,
Когда я на грани и повсюду отказ,
Когда ветры кричат, впереди пустота,
Ты вновь и вновь спасаешь меня.
Я верую, Ты зажигаешь во мне огонь новых идей,
И учишь меня разбираться без словарей
В душах людей, что ищут Тебя,
Кто хочет найти и понять то, что Ты навсегда!
Припев:
Ты был, Ты есмь, Ты будешь, хотим мы этого или нет.
Ты был, Ты есмь, Ты будешь властителем сердец.
Я верую, Ты наблюдаешь за мною, как я живу.
О чём я мечтаю, как верю, про что я пою.
И ты мне даруешь и силы, и веру в себя,
Когда я на грани и не ясна судьба.
Я из дома выйду рано,
Солнце будет еще спать.
Лишь Луна, ругаясь пьяно,
Меня будет провожать.
Я забуду про приметы,
Обернусь да кину взгляд.
В сердце струны-боль задеты,
Не вернуться мне назад.
Я из дома выйду рано,
Солнце будет еще спать,
Лишь роса меня упрямо
За собою будет звать.
Ветер мне грехи отпустит,
Первый луч вдохнет любви.
В сердце места нет для грусти,
У меня все впереди.
Ее звали Чулпан, и разрез ее глаз
Говорил мне обо всем.
Меня звали Тимутджин-сын Богов,
И я был в нее страстно влюблен.
Я клал к ее ногам империю Моголов,
Землю своих отцов.
Она улыбалась и говорила:
“Я верю тебе без слов.”
И лучший мой беркут ей нес с охоты зверя,
И лучший купец вез шелка.
И я забыл с ней про давние споры,
Из чего состоит красота.
И в каждом ее вдохе, в каждом движении,
В каждом шепоте волос
Было безудержное чувство тепла
И сумасшедшая любовь.
Ее звали Чулпан, и разрез ее глаз
Говорил мне обо всем.
И я увидел в ней то, что не нашел в других,
И мы остались с ней вдвоем.
И движения Солнца, и лунные фазы -
Все вокруг было за то,
Чтобы она взяла мою Империю,
И десять тысяч звезд заодно.
И ветер степей моих потомков,
Селенья Маньчжоу-Го,
Был свидетелем нашего счастья,
И он верил только в одно,
Что старый Казар про нас сложит песню
И донесет ее до людей,
Песню о светлом чувстве спасения сердца,
Бьющегося, как у детей
Возьми, хозяюшка, меня на постой,
Бери быстрее, видишь, парень я лихой.
Дай воды напиться, студеной, родника,
Эх, как истосковалась по ней моя душа.
Возьми, хозяюшка, меня на постой .
Настоящий русский стол ты с любовью накрой.
Дай краюху хлеба да крынку молока,
Эх, как истосковалась по ней моя душа.
Возьми, хозяюшка, меня на постой,
Белу простынь постели, одеялом накрой,
Будет много ночек, да эту не забыть тебе,
Как наутро пело солнце нам о судьбе.
В широком поле горят костры
Да тихо стелется туман,
Да берег леса кряхтит вдали...
Я чувствую, всем этим пьян.
А вдоль поля-реки - лишь душа
Да пересуды мигрирующих птиц,
Крики волков от горя и зла,
Я душой на землю падаю ниц.
И чем больше я думаю: отсюда пора,
Тем все больше вгрызаюсь в твердь.
Мне бы найти своего Христа,
Чтобы не выпасть в смерть.
В широком поле горят костры
Да тихо стелется туман.
Я сегодня останусь здесь,
Я чувствую, всем этим пьян.
И на уме крутится мысль:
Что есть истина да есть ли в ней ложь?
И сколько надо мне паскудных слов,
Чтоб пропеть вам про сердечную дрожь?
Да, я потерял себя…
Да никак не могу найти...
Лишь только старый бродяга-туман
Мне покажет верность пути.
Как гуляли до рассвета,
Все хотели позабыться ,
Не могли найти ответа:
Звери все ж мы али птицы?
Разливали чисту водку
По большим стаканам
Да искали красну девку
С лебединым станом.
Повидали хлопцы горя
На своем шальном веку.
Им досталась тяжка доля,
Хоть беги теперь в реку.
Говорили шибко громко
О судьбе проклятой,
Матерились больно звонко:
«Ах ты, враг заклятый!»
И упились все до смерти
И тоску мужску залили,
Ну, а в душу влезли черти -
Вот как братцы пили.
Потеряли хлопцы веру,
Потеряли Бога!
И творили грязно дело,
Дьявол стал подмога.
Все мы, все мы долго ждали,
Когда сможем эти песни петь.
Все мы, все мы от радости плакали,
Когда дали нам их пропеть.
Мы получили эту свободу,
Которую так ждали наши отцы,
Но все равно осталось много горя,
Да из нас плохие певцы.
Дали пропеть эти песни,
А все равно из горла обида одна;
И если отцы хотели светлого завтра,
То дети узнали слово “война”,
Короткое и глупое слово,
А сколько за ним страданий и слез!
От чего сейчас гибнут братишки?
Кто мне ответит на этот вопрос?
Что я скажу тебе, маманька ?
Чем успокою брата и сестру?
Разлей, браток, по маленькой немножко,
Да успокой мужскую слезу…
Да мне надо пропеть эту песню,
Мне надо об этом громко прокричать:
Умер сынишка - земля ему пухом!
Да я не могу все это понять.
Ночное шоссе. Пара машин. На полную газ. Дальний свет.
«Ты будешь со мной, - сказал я тебе, - Ответь мне: да или нет?»
Ты, промолчав, поправила волосы и опустила глаза.
А ведь я не сделал ничего дурного, я просто влюбился в тебя.
Ночное шоссе. Пара машин. Не ясно, что дальше со мной.
Я понимаю, что без тебя я наполняюсь пустотой.
Я одинокий пес, что не выходит на след, и впереди лишь стена,
А ведь я не сделал ничего дурного, я просто влюбился в тебя.
Ночное шоссе. Пара машин. Скоро будет туман.
Все то, что ты мне тогда говорила - я не верю, что это обман.
И я мчусь, я мчусь навстречу рассвету, дорога моя - в никуда.
А ведь я не сделал ничего дурного, я просто влюбился в тебя.